Исмаил Мустафа оглы Гаспринский

Там он находился около двух лет. Впрочем, строгому родителю нравы этого заведения показались слишком либеральными. Он решает сделать из мальчика настоящего мужчину и, недолго думая, отправляет сына в Воронежское военное училище. Но и там Исмаил задерживается ненадолго. Следующим пунктом его карьеры становится 2-ая Московская военная гимназия. Здесь он пробыл целых три года – с 1864 по 1867 г. В эти годы Исмаил живет и воспитывается в семье редактора «Московских новостей» и «Русского вестника», известного русского славянофила М.Н.Каткова. В его доме он знакомится с И.С.Тургеневым. Здесь у него проявляется тяга к просветительству, он получает первые журналистские навыки. Но постепенно дух шовинизма, присущий Каткову, отвращает от него юношу, вызывает в нем внутренний протест. Гаспринский порывает с воспитателем и, не закончив полного курса, бросает учебу. Исмаил решает бесповоротно покончить с военной карьерой и посвятить себя более важному делу – службе родному народу.

В это время на острове Крит разгорается восстание греков против Османской империи. Полный патриотических чувств вчерашний курсант вместе со своим однокашником, литовским татарином Мустафой Давидовичем, отправляется в Одессу, чтобы на пароходе отплыть в Турцию. Молодые вояки собираются участвовать в боевых действиях на стороне Турции. Но на полдороге их останавливает полиция. У молодых людей не оказалось элементарных заграничных паспортов.
Делать нечего, Исмаил возвращается домой в Крым. В Симферопольской казенной мужской гимназии юноша проходит специальное испытание и 1 мая 1870 г. удостаивается звания учителя русского языка городских начальных учебных заведений. Истосковавшийся по настоящему плодотворному труду 19-летний учитель, засучив рукава, приступает к работе. Судя по всему, работа пошла успешно, так как уже через год попечителем Одесского учебного округа Гаспринскому была объявлена благодарность за усердную службу. Казалось бы, он наконец нашел, что так долго искал, выбрал правильный жизненный путь. Но Исмаила влекут более широкие горизонты. Ему становится тесно в Крыму. Он грезит дальними странами, а себя видит участником больших и знаменательных событий. В 1871 году юноша отправляется в Париж. Полный идей и наполеоновских планов, лишь в столице Франции он замечает, что остался без гроша в кармане.

На помощь приходит русская община Парижа. Гаспринского устраивают переводчиком в агентство «Ашет», которое занималось рекламой на восточных языках. Существуют сведения, что в годы жизни в Париже Гаспринский активно интересовался культурной и общественной жизнью Франции и даже посещал лекции в Сорбонне. Также популярна версия о том, что Гаспринский в Париже работал личным секретарем И.С.Тургенева, с которым познакомился еще в Москве.
В 1893 году, после кончины писателя, Гаспринский посвятит ему некролог в своей газете «Тарджеман». Как ни странно, но о своей службе у Тургенева он не упомянет ни слова («Тарджеман». – 23.09.1893). В 1874 году Исмаил бей покидает Францию и через Алжир, Тунис, Египет и Грецию едет в Стамбул. В Турции он занимается совершенствованием своего турецкого языка, изучает культуру родственного народа, интересуется турецкой историей и системой народного образования.
В Стамбуле Исмаил Гаспринский останавливается у своего дяди Сулеймана. Здесь он пытается поступить в турецкий военный колледж, но «благодаря стараниям» русского посла графа Игнатьева эту мечту не удается воплотить в жизнь. В чем заключалось недовольство графа – тайна за семью печатями.

Тем не менее молодой человек не отчаивается и в 1876 году вновь возвращается в Крым. Он устраивается преподавателем в одно из местных учебных заведений. Но спокойный труд учителя скоро приедается полному честолюбивых замыслов юноше. Гаспринский жаждет новых, ярких событий, грезит большими и великими делами. Надо отдать ему должное – мечты превращаются в реальные, целенаправленные действия. Гаспринский активно участвует в выборах в местные органы самоуправления, и в марте 1878 г. его старания начинают приносить плоды. Он избирается гласным Бахчисарайской городской думы, а в конце ноября – заместителем городского головы. Наконец, 5 марта 1879 году губернатор А.А.Кавелин утверждает Гаспринского в должности городского головы. Неплохая карьера для начинающего политика!
Загорается счастливая звезда Гаспринского. Новый голова Бахчисарая разворачивает бурную деятельность. За пять лет пребывания у власти ему удается добиться многого. При нем в Бахчисарае зажглись первые фонари, открылась больница для простого народа. При Гаспринском бюджет города увеличился в три раза – с 7 тысяч рублей в год до 21 тысячи! На посту головы Бахчисарая Гаспринский остается до 5 марта 1884 года. Но все же его больше манит деятельность культурно-просветительского характера, чем почетная должность крупного чиновника. Он загорается идеей выпускать собственную газету и, несмотря на трудности, воплощает эту идею в жизнь. В 1883 году в Бахчисарае под его редакторством начинает выходить газета «Тарджеман», которая вскоре становится культурным знаменем всего тюркского мира России. Начинается этап активной просветительской деятельности Исмаила Гаспринского.
На пути к просвещению тюркских народов России

Главным детищем И. Гаспринского, смыслом его жизни стала газета «Тарджеман»(«Переводчик»). Об издании подобной общетюркской газеты он мечтал уже давно. Но реально первый номер удалось выпустить лишь в апреле 1883 года. Если разрешение на выпуск газеты было получено сравнительно легко, то обеспечение ее материальной базы далось с большим трудом. Газета, как бездонная бочка, съедала любые финансовые вливания. Туда пошли и золотые украшения жены Гаспринского – Зухры Акчуриной, и пожертвования бакинских нефтепромышленников Асадуллаева и Тагиева, и средства оренбургских купцов Хусаиновых и золотопромышленников Рамиевых, и капиталы других меценатов и спонсоров. Но денег все равно не хватало. Тем временем газета потихоньку завоевывала популярность, ее тираж рос. Если первые номера еженедельника выходили тиражом всего в 320 экземпляров, то в последующие годы тираж газеты вырос до 12-20 тысяч. В начале «Тарджеман» выходил на русском и тюркском языках, а с 1905 года стал одноязычным.

Нетрудно представить себе радость тюркских народов империи, впервые получивших периодическое издание, издававшееся на понятном им языке! Газету, освещавшую проблемы культуры и образования, с нетерпением ждали во всех уголках необъятной Российской империи. Мало того, ее получали в Туркестане, Румынии, Китае, Иране, Египте, Болгарии и др. странах.

Если поначалу «Тарджеман» за отсутствием конкурентов считался безусловным лидером в тюркском мире России, то с ростом. числа татарских изданий после революции 1905 года ореол бесспорного фаворита постепенно начал рассеиваться. Раздаются первые критические выступления в прессе. Например, татарский поэт Габдулла Тукай, известный своим острым, беспощадным языком, обвиняет газету и лично Исмаила Гаспринского в том, что он не оправдал надежд тюрко-татарской нации, что «Тарджеман» не отвечает требованиям времени, не выступает за национальные интересы татар. Тукай полагал, что от турецких газет гораздо больше толку, поскольку они, по его мнению, намного острее и свободнее. Этим самым Тукай еще раз подметил чрезмерную лояльность Исмаила Гаспринского к властям, расцененную им как осторожность и слабоволие.

Интересно, что обвинения раздаются и с противоположной стороны. Сторонники русской государственности и монархисты навешивают на Гаспринского ярлык пантюркиста. Если тогда в хор этих голосов влились бы и большевики, то они наверняка назвали бы Исмаила Гаспринского интернационалистом. Впрочем, так оно и было. Ведь для Гаспринского не существовало этнических или географических границ. Он стремился к объединению тюркских народов России на основе общетюркского литературного языка. Хотел создать на базе своей газеты, говоря современным языком, культурную автономию всех тюрков России.

Гаспринский на страницах газеты «Тарджеман» из номера в номер проводил идею равенства мусульманских женщин, наделения их теми же правами, что и мужчин. Для более детального освещения этих вопросов в 1906 году он даже создает специальный журнал «Галяме нисван», первое специализированное женское издание в тюркском мире. Татарская поэтесса Ф.Сулеймания в 1914 году в журнале «Сююмбика», отмечая заслуги Гаспринского в женском вопросе, с некоторым пафосом заявляла, что Исмаил Гаспринский «вытащил мусульманских женщин из ямы невежества, направил их по светлому и яркому пути». Эти слова, сказанные сразу после кончины великого просветителя, конечно же, грешили некоторым преувеличением. Но доля истины в них все же была.

Неоценима роль Исмаила Гаспринского в области образования и просвещения. Он является основателем нового звукового метода в преподавании языка – «Усуль ал-джадид» (от арабского слова «джадид» – новый), новометодной или джадидистской программы, благодаря которой скорость усвоения материала увеличивалась во много раз. Джадидизм как общественно-политическое движение сформировался в конце XIX века прежде всего как попытка реформирования начальной школы. Это направление стало альтернативой для господствовавшего долгое время в системе мусульманского образования «Усуль ал-кадим» (старого метода).

Методы различались, в первую очередь, формой подачи одного и того же материала. Кадимисты применяли систему слогового преподавания, когда отдельные буквы сливались в слоги, а из слогов потом составлялись слова. Сторонники нового – джадидисты – применяли «звуковой метод», когда каждой букве алфавита соответствовал определенный звук.
В январе 1884 года Исмаил Гаспринский открыл первое джадидистское учебное заведение в Крыму. Курс обучения был рассчитан на два года. В мектеб принимались дети 7-летнего возраста.
Преподавать в школе стал сам Гаспринский по своему учебнику «Ходжа-и субьян» («Учитель малолетних»). Именно с этого события началась история распространения джадидизма в Крыму и России. К 1895 году в Бахчисарае уже существовало семь подобных учебных заведений. Эта методика быстро распространилась по всему тюрко-татарскому миру и, прежде всего в Поволжье и на Урале. Только в Поволжском регионе к 12 сентября 1913 году было зарегистрировано 694 новометодных учебных заведения. Подобные школы открывались не только в России, но и в других странах.
Гаспринский и кадимисты

Рассматривая проблему кадимизма, необходимо отметить, что полемика казанских кадимистов и крымско-татарского просветителя до сих пор не стала объектом изучения. Все же о кое-каких эпизодах хотелось бы упомянуть. Как известно, Исмаил Гаспринский не сталкивался с казанскими татарами до тех пор, пока не решил издавать газету (казанские татары почти 100 лет не могли получить разрешения на издание газеты, а Гаспринский получил его за пару лет). В 1882 году, будучи в Казани, он собрался организовать литературный вечер для татар. С большим трудом было получено разрешение, снят зал в лучшей гостинице в центре города, розданы заранее подготовленные приглашения.

К назначенному времени пришло всего три человека – Аллаяр бек Зюльгадаров с Кавказа и золотопромышленники братья Шакир и Закир Рамеевы из Оренбурга, которые остановились в той же гостинице. Конечно, вечер не удался. Но между собравшимися состоялся весьма полезный обмен мнениями. Об этом Гаспринский позже напишет в своей газете «Тарджеман».
Татарский историк Джамал Валиди в книге «Очерк истории образованности и литературы татар» также упоминал, что «Гаспринский в Казани нашел только одного человека, который одобрил и поощрил его план издания газеты: этот единственный человек был Марджани». Таким образом, выясняется, что Исмаил бей встречался в Казани с великим татарским ученым-богословом Шигабутдином Марджани. Одобрение будущего издания «Тарджемана» такой авторитетной личностью, как Марджани, конечно же, окрылило молодого человека.

Марджани, сам перенесший нападки кадимистов, вполне мог поддержать своего крымского собрата. Но помимо этого, случай, описанный Гаспринским в газете «Тарджеман», заставляет задуматься и об иных вещах. Из его рассказа вытекает, что идеи крымскотатарского просветителя не нашли поддержки у казанских татар. Но это только внешняя сторона дела. Гаспринский, воспитанный в русской среде, не учел менталитета местных татар. В то время город был поделен на две части – русскую и татарскую. Татары практически не бывали в русской части, так же, как и русские в татарской. Гаспринский же снял зал в самом центре русской части города – на улице Воскресенской. Что оставалось думать местным мусульманам о человеке, который пытался наладить с ними контакт, фактически находясь на «чужой» территории?
Наверняка, они восприняли его как агента царской охранки или скрытого миссионера, подосланного правительством.
Гаспринскому надо было снять зал не в русской части, а в татарской, а лучше всего прийти в мечеть, в традиционное место сбора татар. С этих «мелочей» и началось недопонимание, будущие обиды и разногласия. Понятно, что Исмаил Гаспринский не думал ни о чем плохом, он просто не понимал менталитета местных татар. Получивший русское образование, он даже подзабыл свой родной язык и испытывал немало трудностей в общении со своими соплеменниками.

Гаспринский всегда старался быть лояльным к правительству, никогда не высказывался резко, боясь потерять авторитет во властных структурах и этим погубить с таким трудом начатое дело. Не был он и особенно религиозным. Да, он издавал в Бахчисарае Кораны и другую мусульманскую литературу. Но это скорее смахивало на коммерцию, чем на искренний порыв души. Значительную часть тиражей Корана Гаспринский отправлял в Египет, Индию и другие страны для продажи. Но Гаспринский захотел умереть как правоверный мусульманин. За день до своей кончины, предчувствуя приближение смерти, он подозвал к себе своего компаньона по газете Хасана Сабри Айвазова и попросил того читать суру «Ясин», которую чаще всего читают на смертном одре.

Если быть точным, то отношение казанских татар к Гаспринскому всегда оставалось прохладным, граничащим с подозрительностью. Лишь под конец своей жизни, а особенно после смерти, он стал невероятно популярен в Поволжье. В те годы в Казани даже выпускали мыло и канцелярские чернила с портретом Гаспринского на упаковке.
Это говорило о настоящем признании Гаспринского, потому что никто не стал бы украшать товар изображением непопулярного человека. После смерти Гаспринского в 1914 году не осталось практически ни одной татарской газеты или журнала, которые не дали бы сочувственный некролог на смерть великого просветителя.
Известные татарские общественные и религиозные деятели искренне скорбели по поводу кончины Гаспринского. Например, татарский ученый-богослов Муса Бигиев был так огорчен смертью Гаспринского, что написал в 1914 году в своей книге «Мулахазат» («Замечания») следующее: «Я, не раздумывая, отдал бы жизнь свою и лег бы в могилу, если бы это воскресило нашего уважаемого Учителя и помогло бы ему еще лет 15-20 послужить нации». Тут же он отмечал очень важный факт: «Когда наш Учитель был жив, мы не признавали его. То почтение, которое мы оказываем ему сейчас, после его кончины, возможно, станет первым знаком уважения к этому человеку. Но «Инша Алла», не станет последним».
Несостоявшийся Нобелевский лауреат

В 1905 году Исмаил бей Гаспринский избирается председателем 1-го съезда мусульман России, а в 1911 году – в Центральный комитет турецкой партии «Согласие и прогресс». Гаспринский не сидит на месте, он много путешествует по различным странам мира, пропагандирует свой новый метод. В 1907-1908 годах он несколько раз посещает Египет с целью организации там международного мусульманского конгресса. Он выступает в различных местных изданиях, в которых доказывает необходимость созыва такого важного для мусульман конгресса. К сожалению, эта его идея не воплощается в жизнь. В 1911 году Исмаил бей посещает Индию, где изучает состояние школьного образования, дает показательные уроки по своему новому методу, готовит учеников из числа местных преподавателей.

Помимо вопросов просвещения, Исмаила Гаспринского волнуют проблемы мусульман в Российской империи. Этим вопросам он посвятил две свои книги: «Русское мусульманство» (1881) и «Русско-восточное соглашение» (1896), написанные на русском языке. Гаспринский в этих трудах пытается разобраться в причинах отчужденности христиан и мусульман: «Русское господство над татарами до сих пор, насколько мне известно, выразилось только в следующем: я владею, вы платите и живете, как хотите. Это очень просто, но крайне бессодержательно… Должны ли русские и русские мусульмане жить рядом на одной земле, под одним законом, как случайные спутники, соседи, или между ними следует развить более близкие родственные отношения, как между детьми великой семьи народов нашего обширного великого отечества?».
К этой мысли Исмаил бей добавляет и следующие строки: «На самом деле, каким образом русское мусульманство может искренне сочувствовать России и русским, когда оно их не знает и встречается с ними не иначе как в форме начальника, действующего на непонятном ему языке; не иначе, как в форме податей, пошлин, марок и разных повинностей?».
В этих словах Гаспринского не чувствуется обиды. Скорее всего, в них прослеживается некий оттенок недоразумения. Он отмечает, что российские мусульмане такие же полноправные подданные, как и все остальные граждане. Что они хотят жить и работать вместе. Что они могут принести много полезного своей родине. Гаспринский призывает обратить взор к мусульманам, прислушаться к их проблемам: «Рождаясь и живя в России под охраной и покровительством общегосударственных законов, неся наравне со всеми общие обязанности и повинности, русские мусульмане исполняют свой долг, как верноподданные граждане России», – говорит он еще и еще раз.

Великий просветитель не был настроен пессимистично относительно перспектив своей Родины, а под этим словом он подразумевал Россию. Надежда на лучшее, на прекрасное будущее его родины красной нитью проходит сквозь всю книгу. «Я не пожертвовал бы ни одной капли чернил для этих заметок, если бы хоть одну минуту сомневался в блестящем будущем моего отечества и живущего в нем мусульманства», – с гордостью заявляет Гаспринский.
В книге «Русско-восточное соглашение» Исмаил бей продолжает тему, начатую в предыдущей книге. Он отмечает, что по своему менталитету мусульмане и русские в России гораздо ближе друг другу, чем, например, русские и европейцы. Гаспринский полагает, что Западу выгодна конфронтация и состояние вражды в России между мусульманами и христианами. Он предлагает российским правителям в поисках новых рынков сбыта обращать свои взоры не на Европу, а на Восток. Гаспринский считает, что дружба с Востоком может быть намного выгодней России. Причем, это взаимовыгодно для обеих сторон.

Как актуально звучат мысли Гаспринского в фокусе современных событий на мировой арене: «Для Турции и Персии соглашение с Россией принесло бы ту пользу, что они, опираясь на это соглашение, могли бы лучше оградить себя от эксплуатации Европы и не были бы зависимы от каприза любой державы или случайности теории равновесия. Опираясь на это соглашение, они смогли бы смелее и спокойнее смотреть вперед и спокойнее заняться внутренним возрождением, перенимая формы не с Запада, а из России, как из страны, более близкой им по цивилизации и складу народной жизни». Что тут добавить? Меняются названия стран, приходят и уходят правители, но суть не меняется.

И.Гаспринский награжден орденами: бухарским «Золотой орден Восходящей Звезды» (III степени); турецким «Меджидие» (IV степени); иранским «Льва и Солнца» (IV и III степени) и «Медалью Санкт-Петербургского русского Технического общества» (бронзовая).

И.Гаспринский умер в Бахчисарае и похоронен на территории Зынджырлы медресе. Памятники И.Гаспринскому установлены в Симферополе и Бахчисарае. Именем И.Гаспринского названы улицы, библиотека. Общества, памяти Исмаила Гаспринского представлены в Интернет.