Сегодня не все помнят о Нике Турбиной, гениальной
девочке, которая в 9 лет была знаменита на весь Советский Союз. Тогда её
называли «эмоциональным взрывом», «блистательным талантом», «пришельцем
из космоса», «ребенком Пушкиным», «поэтическим Моцартом», и просто
«последовательницей творчества» несравненной Ахматовой. Начиная с конца
1984 года, имя Ники Турбиной не сходило с газетных полос, о ней снимали
фильмы и радиопередачи. Но судьба Ники оказалась трагической и короткой,
как её стихи, и трудной, как её характер.
Ее короткая двадцатисемилетняя биография ещё не
существует в бесспорном, «каноническом» варианте. Расходятся даты,
факты, адресаты обвинений… Одни из участников ее судьбы отказываются от
всяческих комментариев, другие чересчур категоричны, третьим не хватает
искренности.
Родилась Ника Турбина 17 декабря 1974 года в Ялте, её
первые годы прошли в небольшой квартирке на улице Садовой. Жить стихами
она стала гораздо раньше, чем научилась выводить палочки и крючочки – с
четырёх лет. В детстве у нее была астма. Ночами маленькая
сочинительница будила маму или бабушку и умоляла поскорее записать
строчки, которые возникали неизвестно откуда, словно кто-то их диктовал.
В ее стихах жили раковины, синева неба, горький аромат моря, следы на
песке, корабли у причала – «чешуйками дождя покрыты, как две большие
рыбы»… И тут же – надорванный выстрелом крик, бесконечные гулкие
коридоры, волчьи тропы, страшные сны и невыносимая печаль.
Она диктовала: «Нельзя спросить, зачем приходят – зачем
ночные палачи из ножен вынули мечи и на меня идут гурьбою. Зачем
столпились у дверей в недетской 
памяти моей слепые, загнанные люди...».
Блокноты с записями стихов множились и пухли, девочка подрастала, начала
записывать и зарисовывать сама. Училась Турбина в той самой ялтинской
школе, где когда-то получала образование гимназистка Марина Цветаева.
В конце зимы 1983 года бабушка Ники, Людмила Карпова,
узнав, что в гостинице «Ялта» остановился известный писатель Юлиан
Семенов, предприняла решительный шаг – отыскала его и буквально
заставила прочесть несколько листков из блокнота. Когда Семенов узнал,
что автору всего 9 лет, был потрясен: «Это гениально, просто
гениально!...»
Уже через месяц, по его настоятельному требованию в дом
Турбинных приехал корреспондент из «Комсомолки», а 6 марта о
необыкновенной девочке вышла первая статья...
После выхода статьи последовало приглашение в московский
Дом литераторов, где с подачи Семенова состоялись первые публичные
чтения стихов. А дальше началось: восхищение, умиление, обожание.
Многотысячные аудитории, ловящие каждое слово юной поэтессы. Она
выходила на сцену перед огромным залом, маленькая, но очень серьезная
девочка с прической, как у Марины Цветаевой, и читала взрослым голосом:
«Жизнь моя – черновик, на котором все буквы – созвездья...».
Нику взял под покровительство мэтр Евгений Евтушенко: «Я
не случайно назвал Нику поэтом, не поэтессой. С моей точки зрения,
налицо редчайшее явление, а может быть, чудо: восьмилетний поэт». Он
возил ее в Италию и Америку, написал предисловие к ее первой книге
«Черновик», вышедшей к девятилетию поэта и разошедшейся фантастическим
по нашим временам тиражом – 30 тысяч экземпляров. Ника посвятила ему
строки «Вы поводырь, а я слепой старик. Вы проводник. Я еду без билета».
Сборник стихов перевели на 12 языков.
Кроме книжки, почти одновременно у Ники вышла пластинка
со стихами. Тогда еще издавали такие диски с голосами поэтов. Слова для
конверта написала Елена Камбурова, которая пела несколько Никиных
текстов.
Ее поэзия никоим образом не была связана с детством –
наоборот, она была «слишком взрослой». В том, что у нее был невероятный,
фантастический дар, не было никаких сомнений – и объяснений тоже не
было. Даже специалисты не могли дать определений этому уникальному
явлению. С нею работали психологи, профессора медицины, экстрасенсы и
поэты. Сама же Ника говорила: «Это не я пишу стихи. Бог водит моей
рукой».
В 12 лет ее пригласили на поэтический фестиваль в
Венецию, где вручили премию «Золотой лев». До Турбиной «Льва» русскому
поэту вручали лишь однажды – этим поэтом была Анна Ахматова, и на тот
момент ей уже исполнилось 60... А тут девочка, которой всего 12 лет!
Настоящая сенсация...
А в 13 лет о Нике начали забывать. «По улицам слона
водили. Это была Ника Турбина. А потом слона бросили и забыли», – так
говорила уже взрослая Ника, сидя в 
запущенной квартирке на окраине
Москвы, окруженная пустыми бутылками, сомнительными друзьями, кошкой и
двумя собаками.
Пытаясь определиться в действительности, найти свое
место во взрослой жизни, Ника совершила много разных, иногда странных и
нелепых поступков, которые можно расценивать, скорее, как бунт
отвергнутого подростка.
В 14 лет она очень удачно снялась в фильме «Это было у
моря» с Ниной Руслановой. У нее была необычная, роковая, как будто
специально для немого кино предназначенная внешность – зеленые глаза,
каштановые волосы, родинка над губой. А в 16 лет она вышла замуж за
престарелого швейцарца, но, прожив меньше года на его шикарной вилле под
Лозанной, сбежала обратно в Россию. Затем Ника оказалась в Москве,
пыталась учиться во ВГИКе. Затем в Московском институте культуры, куда
Нику приняли без экзаменов. Курс вела Алена Галич, ставшая ее любимой
учительницей. Ей Ника писала расписку: «Я, Ника Турбина, даю слово своей
преподавательнице Алене Галич, что больше пить не буду». Но в конце
первого курса, незадолго до экзаменов, Ника уехала в Ялту и к экзаменам
она не вернулась.
В последние годы жизни вместе со своим гражданским мужем
Александром Мироновым (вполне талантливым, но спившимся на фоне
профессиональных неудач актером) руководила театром-студией на окраине
Москвы. И все это время, даже в периоды отчаянного пьянства и нескольких
попыток самоубийства, она продолжала писать стихи – на каждом
попавшемся под руки клочке возникали талантливые строчки. Её
«самоубийства», скорее, были псевдосамоубийствами. Ника действительно и с
балкона до этого прыгала, и на вены свои посягала, но сразу бежала их
зашивать. Многие могут подтвердить (и прежде всего, ее институтский
преподаватель Алена Галич), что это были не серьезные попытки, а
бунтарство, ведь Ника, как никто другой, хотела жить, найти себя...
11 мая 2002 года Ника выпала из окна. Свидетели
утверждают, что это был несчастный случай, и Ника в последний момент
успела ухватиться за выступ на окне. Увы, смерть взяла свое. Тело
поэтессы кремировали и похоронили на одном из центральных кладбищ
Москвы.
Из дневника Ники Турбиной: «Жизнь много раз успела мне
показать изнанку и лицо. Посевы, рост и всходы. Что собрала я –
расскажет время. Главное – я не лгала, не предавала, боль чужую брала.
Делала много ошибок, дулом направленных на себя. Была как во сне дурном.
Заканчивающемся знаками обид».
